Неточные совпадения
— Жизнью, а не
профессией, — вскрикнул Дронов. — Людями, — прибавил он, снова шагая к лесу. — Тебе в тюрьму приносили обед из ресторана, а я кормился гадостью из арестантского котла. Мог и я из ресторана, но
ел гадость, чтоб вам
было стыдно. Не заметили? — усмехнулся он. — На прогулках тоже не замечали.
История
была дамой средних лет, по
профессии — тетка дворянской семьи Романовых, любившая
выпить, покушать, но честно вдовствовавшая.
— То-то что — нет! — воскликнул Робинзон. — А — надо
быть злым, таков запрос
профессии.
Но
быть артистом по
профессии — что за блажь!
— Сам давал по десяти и по двадцати пяти просителям. На крючок! Только несколько копеек, умоляет поручик, просит бывший поручик! — загородила нам вдруг дорогу высокая фигура просителя, может
быть действительно отставного поручика. Любопытнее всего, что он весьма даже хорошо
был одет для своей
профессии, а между тем протягивал руку.
Были тут игроки, как он, от нечего делать;
были игроки, которые появлялись в клубе периодически, чтобы спустить месячное жалованье;
были игроки, которые играли с серьезными надутыми лицами, точно совершая таинство;
были игроки-шутники, игроки-забулдыги; игроки, с которыми играли только из снисхождения, когда других не
было;
были, наконец, игроки по
профессии, великие специалисты, чародеи и магики.
Около Данилушки собрался целый круг любопытных, из которых прежде всего выделялась массивная фигура Лепешкина, а потом несколько степенных лиц неопределенных
профессий. По костюмам можно
было заметить, что это все
был народ зажиточный, откормленный, с легким купеческим оттенком.
По
профессии он
был цирульник. Года два назад, по выходе из ученья, его отпустили по оброку; но так как он, в течение всего времени, не заплатил ни копейки, то его вызвали в деревню. И вот однажды утром матушке доложили, что в девичьей дожидается Иван-цирульник.
Жила она в собственном ветхом домике на краю города, одиноко, и питалась плодами своей
профессии.
Был у нее и муж, но в то время, как я зазнал ее, он уж лет десять как пропадал без вести. Впрочем, кажется, она знала, что он куда-то услан, и по этому случаю в каждый большой праздник возила в тюрьму калачи.
В подобной обстановке с детских лет воспитывались будущие банщики. Побегов у них
было значительно меньше, чем у деревенских мальчиков, отданных в учение по другим
профессиям.
С той поры он возненавидел Балашова и все мечтал объехать его во что бы то ни стало. Шли сезоны, а он все приходил в хвосте или совсем последним. Каждый раз брал билет на себя в тотализаторе — и это иногда
был единственный билет на его лошадь. Публика при выезде его на старт смеялась, а во время бега, намекая на
профессию хозяина, кричала...
Вечером старики, празднично одевшись, пошли ко всенощной, бабушка весело подмигнула на деда, в мундире цехового старшины [Цеховой старшина — выборная почетная должность старшего по
профессии. Т. е. дед
был наиболее уважаемым красильщиком в Нижнем Новгороде.], в енотовой шубе и брюках навыпуск, подмигнула и сказала матери...
[Майор Ш., надо отдать ему справедливость, относился с полным уважением к моей литературной
профессии и всё время, пока я жил в Корсаковске, всячески старался, чтобы мне не
было скучно.
Костин, поселенец, спасается в землянке: сам не выходит наружу и никого к себе не пускает, и всё молится. Поселенца Горбунова зовут все «рабом божиим», потому что на воле он
был странником; по
профессии он маляр, но служит пастухом в Третьей Пади,
быть может, из любви к одиночеству и созерцанию.
Только спустя час порядок
был водворен Симеоном и пришедшими к нему на помощь двумя товарищами по
профессии.
На одной стороне в соответствующей графе
были прописаны имя, отчество и фамилия Любки и ее
профессия — «проститутка», а на другой стороне — краткие извлечения из параграфов того плаката, который он только что прочитал, — позорные, лицемерные правила о приличном поведении и внешней и внутренней чистоте.
В другом вагоне у него
был целый рассадник женщин, человек двенадцать или пятнадцать, под предводительством старой толстой женщины с огромными, устрашающими, черными бровями. Она говорила басом, а ее жирные подбородки, груди и животы колыхались под широким капотом в такт тряске вагона, точно яблочное желе. Ни старуха, ни молодые женщины не оставляли ни малейшего сомнения относительно своей
профессии.
Она
была нерасчетлива и непрактична в денежных делах, как пятилетний ребенок, и в скором времени осталась без копейки, а возвращаться назад в публичный дом
было страшно и позорно. Но соблазны уличной проституции сами собой подвертывались и на каждом шагу лезли в руки. По вечерам, на главной улице, ее прежнюю
профессию сразу безошибочно угадывали старые закоренелые уличные проститутки. То и дело одна из них, поравнявшись с нею, начинала сладким, заискивающим голосом...
— Вот видишь: тебе «вздумалось», а Коронат, по твоему мнению, не имеет права
быть даже сознательно убежденным! Ведь ему, конечно, ближе известно, какая
профессия для него более привлекательна.
— Я не имею чести знать Короната Савича, — обратился он ко мне, — и, конечно, ничего не могу сказать против выбора им медицинской карьеры. Но, за всем тем, позволяю себе думать, что с его стороны пренебрежение к юридической карьере, по малой мере, легкомысленно, ибо в настоящее время
профессия юриста
есть самая священная из всех либеральных
профессий, открытых современному человеку.
Были тут жуиры и прожигатели жизни pur sang [Чистой крови (фр.).],
были меломаны,
были чудаки по
профессии,
были меценатствующие «вельможи», антикварии, библиоманы и просто шалопаи.
По обстановке кабинета трудно
было определить
профессию его хозяина.
В настоящем случае важно то, что мы
будем обсуждать поставленные вопросы с разных точек зрения, для чего в состав консультации вошли лица различных
профессий и различных сфер деятельности.
Таких, как он, множество, они вертятся на вашей дороге и завывают что-то заученное; но этот не завывал и говорил как-то невинно и непривычно и доверчиво смотрел мне в глаза, — стало
быть, лишь начинал
профессию.
Также поражало его, — когда он вдумывался поглубже, — то, что огромное большинство интеллигентных
профессий основано исключительно на недоверии к человеческой честности и таким образом обслуживает человеческие пороки и недостатки. Иначе к чему
были бы повсюду необходимы конторщики, бухгалтеры, чиновники, полиция, таможня, контролеры, инспекторы и надсмотрщики — если бы человечество
было совершенно?
Что приковывает его к ней? — Это его тайна, за раскрытие которой я не берусь.
Быть может, он пытается спасти какое-то «дело» или хоть крохи его, — но, может
быть, в самой
профессии его заключается нечто втягивающее, роковое. Сегодня одна кроха, завтра — другая.
Составляла ли эта
профессия ее призвание, или просто так случилось, что деваться
было больше некуда, — она и сама не могла бы дать ясно формулированного ответа на этот вопрос.
Такова вторая стадия современного французского реализма; третью представляют произведения порнографии. Разумеется, я не
буду распространяться здесь об этой литературной
профессии; скажу только, что хотя она довольно рьяно преследуется республиканским правительством и хотя буржуа хвалит его за эту строгость, но потихоньку все-таки упивается порнографией до пресыщения. Особливо ежели с картинками.
Редактором
был утвержден его зять, Ф.И. Благов, доктор по
профессии, не занимавшийся практикой, человек весьма милый и скромный, не мешавший В.М.
В кофейной Печкина вечером собралось обычное общество: Максинька, гордо восседавший несколько вдали от прочих на диване, идущем по трем стенам; отставной доктор Сливцов, выгнанный из службы за то, что обыграл на бильярде два кавалерийских полка, и продолжавший затем свою
профессию в Москве: в настоящем случае он играл с надсмотрщиком гражданской палаты, чиновником еще не старым, который, получив сию духовную должность, не преминул каждодневно ходить в кофейную, чтобы придать себе, как он полагал, более светское воспитание; затем на том же диване сидел франтоватый господин, весьма мизерной наружности, но из аристократов, так как носил звание камер-юнкера, и по поводу этого камер-юнкерства рассказывалось, что когда он
был облечен в это придворное звание и явился на выход при приезде императора Николая Павловича в Москву, то государь, взглянув на него, сказал с оттенком неудовольствия генерал-губернатору: «Как тебе не совестно завертывать таких червяков, как в какие-нибудь коконы, в камер-юнкерский мундир!» Вместе с этим господином приехал в кофейную также и знакомый нам молодой гегелианец, который наконец стал уж укрываться и спасаться от m-lle Блохи по трактирам.
— Она собственно называется Татарино-Никитовское согласие, и последнее наименование ей дано по имени одного из членов этого согласия, Никиты Федорова, который по своей
профессии музыкант и
был у них регентом при их пениях.
Темперамент ее вовсе не отличался страстностью, а только легко раздражался; материал же, который дало ей воспитание и с которым она собралась войти в трудовую жизнь,
был до такой степени несостоятелен, что не мог послужить основанием ни для какой серьезной
профессии.
Во всякой
профессии есть эти скользкие пунктики.
Почти полвека постоянных летучих московских встреч, стремительных в кипении столичной жизни, между людьми соприкасающихся
профессий. Самыми простыми и задушевными
были те, где за стаканами кахетинского
пели грузинские застольные песни.
Незнамов. Вам, может
быть, угодно считать свою игру искусством, мы вам того запретить не можем. Я откровеннее, я считаю свою
профессию ремеслом, и ремеслом довольно низкого сорта.
Обитателями этих покоев
были люди самые разнокалиберные; но все-таки можно сказать, что преимущественно здесь обитали швеи, цветочницы, вообще молодые, легко смотрящие на тяжелую жизнь девушки и молодые, а иногда и не совсем молодые, даже иногда и совсем старые люди, самых разнообразных
профессий.
Кассиров на свете много, и никогда эта
профессия не казалась мне особенно интересной. Просто выдает билеты и получает деньги. Но теперь, когда я представлял себе в этой роли высокую девушку в темном платье с спокойным вдумчивым взглядом, с длинной косой и кружевным воротничком вокруг шеи, то эта прозаическая
профессия представлялась мне в особом свете.
Быть может, думал я, в это самое время пароход несется по Волге, и она сидит на палубе с книгой на коленях. А мимо мелькают волжские горы.
— Настолько же, как и других людей, хоть убежден, что докторская
профессия есть самая лживая из всех человеческих
профессий!
— Нет, вы расскажите! — посоветовал ему граф Хвостиков. — Александру Ивановичу интересно
будет узнать,
есть ли у нас возможность заниматься чем-нибудь, исключая свободных
профессий!
Сапожник начинает смутно понимать, что сколько
есть на свете ног, столько же должно
быть и сапогов; администратор, судья, финансист догадываются, что сзади их
профессий есть нечто, что движется и заявляет о своей конкретности, что требует, чтоб к нему, а не его примеривали.
По большей части это
были прошлогодние журналы, переводные сочинения и несколько французских романов; большим почтением, казалось, пользовались: Шекспир в переводе Кетчера [Кетчер, Николай Христофорович (1809—1886) — врач по
профессии, поэт и переводчик.
Людовик. Зачем вам эта сомнительная
профессия актера? Вы — ничем не запятнанный человек. Если желаете, вас примут на королевскую службу, в сыскную полицию. Подайте на имя короля заявление. Оно
будет удовлетворено. Можете идти.
— В таком случае удовлетворите Ивана Ивановича издельями своей
профессии, — сказал квартальный, — он, может
быть, согласится взять картинами.
Но… все обтачивает и смывает время. Мандолинистов сменили балалаечники, балалаечников — русско-малороссийский хор с девицами, и, наконец, прочнее других утвердился в Гамбринусе известный Лешка-гармонист, по
профессии вор, но решивший, вследствие женитьбы, искать правильных путей. Его давно знали по разным трактирам, а потому терпели и здесь, да, впрочем, и надо
было терпеть, дела в Гамбринусе шли очень плохо.
— Понимаю… но ведь вы знаете, доктор, что в нашей
профессии и без того приходится
быть умеренным. Да, по правде, и думать-то об этом некогда.
— Ну да, на смерть. Солдат всегда должен
быть готов к этому. Что поделаешь? Смерть — это маленькое неудобство в нашей
профессии.
Это
был жалкий обломок, какая-то кучка случайных существований. Землей выселковцы не занимались. «Родитель», как уже сказано,
был кровельщик, один из домовладельцев портняжил, другой — шил сапоги, большинство отдавали «дачи» под летние помещения или содержали нахлебников-студентов, находясь, таким образом, в зависимости от чужих, «пришлых» людей; некоторые работали на ближней фабрике.
Было и несколько темных субъектов — более или менее предосудительных
профессий.
Старшая Прошкина сестра
была девица очень легкого поведения, а эта
профессия, как известно, не развивает семейных добродетелей. «С Дуньки-то старику взятки гладки», — говорили соседи.
Он
был жулик. Это слово определяло его
профессию, а с годами даже стало чем-то вроде официального «звания». Его имя
было Прошка. Но так как на Выселках, где он жил, существовали и другие Прошки, то иногда выходили недоразумения; поэтому обыватели считали нужным, для большей точности, прибавлять к собственному имени эпитет «жулик».
Ни роду, ни племени, ни звания, ни сословия, ни ремесла, ни
профессии — ничего не
было у этого странного человека.